Знак любви - Страница 29

К оглавлению

— Кристина сказала тебе, что мальчик?..

Он покачал головой:

— Нет, моя жена…

Сердце Лили больно сжалось.

— Твоя жена сказала, что Карло — не твой ребенок? — Она почти шептала.

Он криво усмехнулся:

— Ты видела когда-нибудь сына, который больше походил бы на отца?

Лили мягко улыбнулась в ответ, соглашаясь:

— Зачем же она сказала тебе неправду?

— По очень простой причине. Наше супружество не сложилось, она хотела развестись. Я бы не дал ей развода, я его не признаю. — Повернув голову, он заглянул в ее глаза — Я знаю, что ты сейчас думаешь, ведь ты — дочь своего отца. Когда жена умерла, он очень помог мне. Помог справиться с собой.

— Ты очень сильно любил ее? — спросила Лили мягко, в глубине души горячо молясь, чтобы он сказал «нет». Глупо, но она до боли ревновала Витторио Росси к этой женщине, разделившей с ним часть жизни и родившей ему такого чудесного сына.

— Мне так казалось. Я был молод, ослеплен ее умом и образованностью, но не мог заменить ей весь мир. Она не любила жить здесь, на холмах Тосканы, и рвалась в Милан, — моды, стиль, блеск… Одной моей любви ей было мало, и, в конце концов, своей вечной неудовлетворенностью она убила во мне все чувства, которые я питал к ней.

Лили начинала понимать, отчего он всегда так завидовал ее отцу и Эмилии: он видел воочию настоящую любовь совсем рядом, в то время как его собственная семейная жизнь принесла ему только горе.

— Как она умерла? — отважилась спросить Лили и грустно улыбнулась, — может быть, ты убил ее в состоянии аффекта, когда она заявила, что Карло — не твой сын?

Витторио повертел в ладонях чашку с кофе и так же грустно улыбнулся:

— Ты успела меня как следует изучить. — Он поднял глаза. — Я хочу сказать, ты изучила меня достаточно хорошо, чтобы понять: я выпил уже столько бренди, что меня не заденет твое предположение.

Лили улыбнулась ему в ответ:

— А ты изучил меня достаточно хорошо, чтобы не принять это всерьез. Но, окажись я на твоем месте, боюсь, что непременно придушила бы ее. Какой же это удар по самолюбию мужчины, когда ему говорят, что ребенок, которого он любит, — не его!

— Но в каком-то смысле я все же виновен в ее смерти, — сказал Витторио. — Я подарил ей лошадь к годовщине нашей свадьбы. Она любила ее, и мне даже показалось, что наша совместная жизнь как-нибудь наладится, но она пожелала совершать верховые прогулки одна. Вскоре и лошадь ей наскучила… Однажды ночью, после особенно бурной ссоры, она сказала мне, что во время верховых прогулок встречается с любовником. Они, по ее словам, занимались любовью на холмах. — Витторио вдруг улыбнулся, хотя поводов для веселья Лили пока не видела. — Я так и не знаю, правда это или нет, но Хьюго сказал, что вряд ли нашелся безумец, который рискнул бы вступить в связь с женой Витторио Росси, и уж конечно не в таком месте, где их вполне мог застукать какой-нибудь крестьянин и где нашествие муравьев быстро охладило, бы их любовный пыл.

Лили рассмеялась:

— Да, на отца это похоже. Что же дальше?

— Она продолжала отравлять мне жизнь своими выдумками, и я уже был близок к помешательству, меня душила ярость. Тут-то она и объявила мне, что Карло — сын ее любовника, а не мой. Я был взбешен, но нашел в себе силы не показать этого. Ведь она только этого и добивалась. Но она не унималась и наконец закричала, что намерена провести с ним следующую ночь. — Витторио опустил голову и уставился в пол. — Я не смог удержать ее, — произнес Витторио глухо, — но она ушла и уже не вернулась. Мы нашли ее на следующее утро, далеко на холмах. Рядом паслась лошадь.

— Лошадь сбросила ее? — прервала Лили взволнованным шепотом этот невеселый рассказ.

— Местность там неровная, лошадь была норовистая. — Она могла споткнуться и выбросить ее из седла. Кроме того, в своем возбужденном состоянии жена могла загнать животное. — Помолчав, он мрачно сказал — Она сломала шею и не мучилась: смерть наступила мгновенно.

Лили не знала что сказать. Как и Витторио, она молча вертела в руках чашку. Она ощущала его боль. Конечно, он не был виноват в смерти жены, это был просто несчастный случай, но предшествовавшие этой смерти обстоятельства не могли не терзать его совесть, и эта мука будет длиться вечно.

Витторио первый нарушил долгое молчание:

— Твой отец очень поддержал меня тогда. Я находился в глубокой депрессии, и он разговаривал со мной часами, неделями, месяцами. И в итоге облегчил мою душу, частично сняв чувство вины. Твой отец был самым мудрым человеком из всех, кого я когда-либо встречал. — Витторио вновь улыбнулся и покачал головой. — И он часто говорил о тебе. Нам всем так хотелось тебя увидеть.

— И все же за все эти годы он ни разу не позвал меня, — пробормотала Лили. Она посмотрела на Витторио. — Тому, наверное, была какая-то причина? — спросила она тихо. — Быть может, Эмилия не хотела этого?

Витторио покачал темноволосой головой:

— Эмилия никогда не стала бы препятствовать твоему приезду. Она даже старалась убедить его пригласить тебя сюда, но мудрый во всех других отношениях, здесь твой отец совершил большую ошибку. Он считал, что еще много времени и что в один прекрасный день… — Витторио глубоко вздохнул. — А время ушло. Его инфаркт был громом среди ясного неба.

— Как это случилось? — спросила Лили. — Я ведь ничего не знала. Не было никого, кто мог бы мне рассказать, только моя мать, но она сама знала немного, впрочем, ее это не особенно интересовало. Я просто узнала, что отец умер от инфаркта, но где, как, почему это случилось…